Пока парни пили халявный кофе с печеньем я переоделась в адидасовский белый костюм. Американской джинсой комитетчиков лучше не дразнить, а тут спорт, хотя и импортный. Золотая цепь и серьги с небольшими сапфирами, чтобы не считали простушкой, сумочка с мелочами через плечо, я готова.

Вышли друзьями, парни улыбались и пытались шутить, кофе с красивой девушкой победило всякую бдительность. Простая медовая ловушка и они поплыли, КГБ явно начал деградировать, впрочем чему удивляться, агентов влияния проворонили, допустили развал союза, а дальше вообще полный беспредел.

Волга вроде двадцать первая, но довольно резвая, значит всё таки двадцать третья, поэтому домчались быстро. Отметились на входе, дальше проводили к кабинету, тепло попрощались.

В кабинете за массивным столом, под портретом железного Феликса, сидел плешивый мужчина. Формы на нем не наблюдалось, гражданский костюм с галстуком и очки, по виду импортные. Недовольно взглянул на меня.

— Ольга Лёд? Вас вызвали для прояснения ситуации с американским бизнесменом, от чистосердечных показаний будет зависеть ваша дальнейшая судьба. Итак я слушаю.

Психологический прессинг, купился на образ красивой блондинки малолетки, начал не с уговоров, а сразу с запугивания, даже присесть не предложил. Информации толком по мне не собрал, использует то что есть, поэтому его действия шаблонные, да и по другому вряд ли умеет. Дадим плешивому то, что он хочет — наивную, глуповатую блонди.

— Ах товарищ генерал, всё что угодно, — присаживаясь на стул начала я, — Просто эта встреча такая неожиданная, вы представляете, я даже не привела себя в порядок, смотрите как ужасно выглядят мои ногти, — протянула ему под нос руку.

Под его шокированный взгляд, достала из сумочки стеклянный флакон с розовым лаком и стала не спеша красить ногти. Хватило его ненадолго, через пару минут он вскочил.

— Здесь не салон, забыла где находишься, напомнить?

— Но я же не виновата что не успела, правда?

— Правда. Какая правда? Давай начнем с начала, — быстро успокоился он, — Для чего ты встречалась с Джоном Гетти, кто тебе про него рассказал?

— Я читала Джону книгу, она ему очень понравилась, что тут неясно, — похлопала своими длинными ресницами, целый час репетировала, вот и пригодилось.

— Понятно что ему понравилась не книга, а …. Значит Джон? И откуда повторяю про него узнала?

— Ну он просил так называть себя, я согласилась, а что разве было нельзя? Узнала про него в Ленинграде, то ли от девочек в гостинице, то ли на экскурсии, точно не помню, да и зачем мне этим голову забивать.

Вообщем целый час из пустого в порожнее, было видно что он уже сам не рад этой встрече. Спасло его, да и меня тоже от нервного расстройства появление полковника, того самого, что просил помочь с оценкой подготовки будущих сотрудников. Плешивый вскочил, дальше я подписала протокол беседы, допросом это вряд ли можно было назвать.

С полковником Итоном, наконец то познакомились, проехали на Новослободскую, там зашли в борцовский зал, как он мне объяснил, тут была временная база. Сели на скамейку, стали смотреть на тренировку молодых, спортивных парней.

— Ну как? Что скажешь? — где-то через полчаса спросил Роберт Павлович.

— Они в спортивных костюмах будут на операции? Вы слишком зациклены на дзюдо и самбо, а это в боевых условиях ерунда. Во первых всегда есть автомат, который даже без патронов довольно опасное оружие, самбиста им снести как нечего делать. Во вторых, нож или саперная лопатка не оставят шанса безоружному борцу. Ну и в третьих, если боец это всё профукал, то нужен он вам такой красивый?

— Это пока лишь слова, как прикажешь брать террориста? Только удушающим! Поверь, я в этом хорошо разбираюсь, — сказал полковник, а в глазах веселые искорки.

Ни слова не говоря взяла автомат, подошла к парням.

— Руки за голову, встать на колени! — направила автомат на двоих тренирующихся.

Противники замерли, один дернулся, я нажала на курок, — Ты убит, следующий, — направила дуло на второго.

Тот оглянулся на полковника, после встал на колени, сцепив руки на затылке.

— Глупо! — прикладном в лоб, не сильно, но тот ненадолго вырубился, этого мне хватило чтобы связать ему руки.

— Человека выдают глаза. Если задумали что-то, смотрите расфокусированным взглядом, иначе становятся понятными ваши дальнейшие действия. Он собирался одной рукой отвести автомат, а второй с перекатом зацепить меня.

Скорость реакции у меня больше, если не на порядок, то немногим меньше. Вот вы поняли мою мысль? Я сама не поняла, но всё равно права. Парням за мной не угнаться, а я и от пули могу уклонится, правда потом всё тело будет болеть, даже мои прокаченные мышцы не смогут компенсировать такую нагрузку, правда и травм вроде вывихов и разрывов не будет.

— Роберт Павлович, у меня к вам небольшая просьба, мне нужны права на автомобиль, вернее разрешение их получить. Водить я умею, на мотоцикл имеются, они с шестнадцати, а восемнадцать только осенью, целых полгода ждать! Вы же можете, я знаю, — снова захлопала ресницами.

Минут десять мы торговались как два еврея на привозе, по другому это не назовешь, но договорились. Мне права, ему неоценимая помощь в моем лице. Ребята бросив тренировку стояли вокруг нас, явно болея за меня. Попрощавшись вышла, доберусь сама, благо такси вызвано. Сначала домой, потом беру документы на авто и к тете, нужно регистрировать в ГАИ.

В отдел, куда я завалилась с ворохом пирожков и чебуреков с буфета была принята со всем почтением и уважением, потому как опять голодные. Все уже знали о моем коммерческом успехе, хотя как мне кажется не верили до конца, впрочем я их в этом не виню. Анастасия свет Федоровна только удивилась, вроде договорились заехать за мной вечером, а я сама притащилась. Отвела её в уголок, там ей в руки документы мне машину. Тетя зависла, пришлось даже ущипнуть. Решилось всё просто, завтра она сама на ней приедет и всё оформит без всякой очереди. Рассказала про обещанные права, дальше домой, нужно купить что-то вкусненькое, плюс подарки Олесе и её маме.

Уже подходя к магазину в голове стучала мысль: с Андроповым нужно срочно кончать, пока он не набрал вес, собирая компромат на окружение дорогого Леонида Ильича.

Брежнева в той жизни я ценил, последний нормальный руководитель Советской империи, которую боялся и уважал весь мир. Настоящий фронтовик, в штабах не отсиживался, неоднократно с десантом высаживался на плацдарме Малая земля, был ранен. Под его руководством в шестидесятых — семидесятых годах, промышленная продукция выросла почти на пятьсот процентов, сельское хозяйство на двести и так далее. Он